Summary

Anna Karenina. Part 1. Chapter 8.

In this chapter, we witness a conversation between two brothers Levin and his stepbrother Sergey Ivanovich Koznishev.

The professor from the chapter 7 left and now Levin wants to talk to Sergey Ivanovich about his decision to get married and ask for advice. But they start talking about хозяйство (farm, land) and Levin feels like he can't open up to his brother, can't talk to him about the marriage. He thinks that his brother won’t understand him the way he would like him to.

In this chapter, we also learn that they have another brother Nikolay, Levin’s sibling – elder brother. Tolstoy doesn’t give us any details but listening to the conversation between Sergey Ivanovich and Levin, step-brothers, we understand that Nikolay is a lost, ruined person. He has done something terrible; he is broke and doesn’t want anything to do with his brothers.

Levin wants to go and see his brother straight away, but first he decides to settle his own business, to set his heart at rest. He goes to see Oblonsky and ask about the Sherbatskys and then to see Kitty.

This is all that’s basically the 8^th chapter about and before you listen to it in Russian a short announcement. Now you can find the transcript of summary chapters and original text in Russian of each chapter on russianeasy.com by following the link Speaking Russian Advanced. Let’s read together. Thank you!

 

Л. Н. Толстой "Анна Каренина". Часть 1. Глава 8.

   Когда профессор уехал, Сергей Иванович обратился к брату:

   – Очень рад, что ты приехал. Надолго? Что хозяйство?

   Левин знал, что хозяйство мало интересует старшего брата и что он, только делая ему уступку, спросил его об этом, и потому ответил только о продаже пшеницы и деньгах.

   Левин хотел сказать брату о своем намерении жениться и спросить его совета, он даже твердо решился на это; но когда он увидел брата, послушал его разговор с профессором, когда услыхал потом этот невольно покровительственный тон, с которым брат расспрашивал его о хозяйственных делах (материнское имение их было неделенное, и Левин заведовал обеими частями), Левин почувствовал, что не может почему-то начать говорить с братом о своем решении жениться. Он чувствовал, что брат его не так, как ему бы хотелось, посмотрит на это.

   – Ну, что у вас земство, как? – спросил Сергей Иванович, который очень интересовался земством и приписывал ему большое значение.

   – А, право, не знаю…

   – Как? Ведь ты член управы?

   – Нет, уже не член; я вышел, – отвечал Константин Левин, – и не езжу больше на собрания.

   – Жалко! – промолвил Сергей Иванович, нахмурившись.

   Левин в оправдание стал рассказывать, что делалось на собраниях в его уезде.

   – Вот это всегда так! – перебил его Сергей Иванович. – Мы, русские, всегда так. Может быть, это и хорошая наша черта – способность видеть свои недостатки, но мы пересаливаем, мы утешаемся иронией, которая у нас всегда готова на языке. Я скажу тебе только, что дай эти же права, как наши земские учреждения, другому европейскому народу, – немцы и англичане выработали бы из них свободу, а мы вот только смеемся.

   – Но что же делать? – виновато сказал Левин. – Это был мой последний опыт. И я от всей души пытался. Не могу. Неспособен.

   – Не неспособен, – сказал Сергей Иванович, – ты не так смотришь на дело.

   – Может быть, – уныло отвечал Левин.

   – А ты знаешь, брат Николай опять тут.

   Брат Николай был родной и старший брат Константина Левина и одноутробный брат Сергея Ивановича, погибший человек, промотавший б?льшую долю своего состояния, вращавшийся в самом странном и дурном обществе и поссорившийся с братьями.

   – Что ты говоришь? – с ужасом вскрикнул Левин. – Почем ты знаешь?

   – Прокофий видел его на улице.

   – Здесь, в Москве? Где он? Ты знаешь? – Левин встал со стула, как бы собираясь тотчас же идти.

   – Я жалею, что сказал тебе это, – сказал Сергей Иваныч, покачивая головой на волнение меньшого брата. – Я посылал узнать, где он живет, и послал ему вексель его Трубину, по которому я заплатил. Вот что он мне ответил.

   И Сергей Иванович подал брату записку из-под пресс-папье.

   Левин прочел написанное странным, родным ему почерком: «Прошу покорно оставить меня в покое. Это одно, чего я требую от своих любезных братцев. Николай Левин».

   Левин прочел это и, не поднимая головы, с запиской в руках стоял пред Сергеем Ивановичем.

   В душе его боролись желание забыть теперь о несчастном брате и сознание того, что это будет дурно.

   – Он, очевидно, хочет оскорбить меня, – продолжал Сергей Иванович, – но оскорбить меня он не может, и я всей душой желал бы помочь ему, но знаю, что этого нельзя сделать.

   – Да, да, – повторял Левин. – Я понимаю и ценю твое отношение к нему; но я поеду к нему.

   – Если тебе хочется, съезди, но я не советую, – сказал Сергей Иванович. – То есть в отношении ко мне, я этого не боюсь, он тебя не поссорит со мной, но для тебя, я советую тебе лучше не ездить. Помочь нельзя. Впрочем, делай как хочешь.

   – Может быть, и нельзя помочь, но я чувствую, особенно в эту минуту – ну да это другое, – я чувствую, что я не могу быть спокоен.

   – Ну, этого я не понимаю, – сказал Сергей Иванович. – Одно я понимаю, – прибавил он, – это урок смирения. Я иначе и снисходительнее стал смотреть на то, что называется подлостью, после того как брат Николай стал тем, что он есть… Ты знаешь, что он сделал…

   – Ах, это ужасно, ужасно! – повторял Левин.

   Получив от лакея Сергея Ивановича адрес брата, Левин тотчас же собрался ехать к нему, но, обдумав, решил отложить свою поездку до вечера. Прежде всего, для того чтобы иметь душевное спокойствие, надо было решить то дело, для которого он приехал в Москву. От брата Левин поехал в присутствие Облонского и, узнав о Щербацких, поехал туда, где ему сказали, что он может застать Кити.

    Anna Karenina. Part 1. Chapter 7.                                                                                       Anna Karenina. Part 1. Chapter 9.